Jessica Gallery представляет выставку «Здесь что-то происходит» — персональный проект известного (российского) фотографа Александра Гронского. На выставке представлены более 50 работ в жанре городского пейзажа, которые были выбраны из многотысячного массива снимков, сделанных с февраля 2022.

Использование в фотографии живописной традиции канонического пейзажа принесло Гронскому широкую известность, а его работы сделало похожими на картины. Однако эстетически выверенное изображение интересует Гронского в меньшей степени. Он обращается в пейзажной форме как пространственной категории, допускающей такой план изображения, в котором соприсутствует и сосуществует множество деталей, отличных друг от друга и по характеру, и по содержанию.

Многоплановость и отстраненность пейзажей Гронского, их монументальная и сакральная природа дополняются еще одним качеством его работ, обусловленным рабочим методом. Этим качеством выступает определенный ракурс на предмет, который можно описать как взгляд прохожего, фланера, праздно шатающегося по городским улицам. В таком взгляде нет ничего исключительного. Перед зрителем каталог городских видов и урбанистических мотивов: строящиеся панельные многоэтажки, билборды вдоль магистралей и на торцах домов, детские площадки и стихийные проявления творческой энергии горожан, петляющие между рытвин и луж маршруты, протоптанные миллионами спешащих по делам ног.

Занимательная математика сделанных Гронским шагов во время его прогулок по городу действительно впечатляет. При усредненном значении в 12465 шагов в день, выходит 386415 шагов в месяц и 4636980 шагов в год, и так уже более трех лет.

Такой метод оказывается близким фотодокументалистике, но одновременно с этим не сводит работы к прямому изображению исторических событий, и Гронский уклоняется не только от пейзажного, но и от журналистского канона.

Новые обстоятельства жизни перечеркнули существовавшие способы архивации, трансляции и реагирования на события и требуют иных способов бытования в самой нашей памяти. Они провоцируют ощущение, что происходит что-то важное, и это что-то ускользает от артикуляции в привычной сетке понятий. Язык комкается, коллапсирует, распадается на фрагменты, утрачивает связность. В нем не обнаруживается среди изобилия деталей последнего факта, который все бы объяснил. Его просто нет, и ожидаемого рассказа не случается. «Единственное пространство, где все эти конфликтующие между собой элементы соединяются или... где мы обретаем... полному восприятия, является воображаемым местом. Этого места нет [в произведении], но [произведение] побуждает выстроить его... Это место, которое не имеет места — в прямом и переносном смысле» .

Фотографии Гронского не изображают — не сводятся к набору знаков, подлежащих дешифровке. Они показывают интенсивность проявления времени, подчас настолько абсурдного и нелепо шаткого, что зарождается сомнение в качестве документальности, и возникает подозрение в правдивости, истинности того, что мы видим. И «среди всей этой амбивалентности [окружающих нас вещей] наше заблуждение в достоверности фотографии — это единственное, что остается непоколебимым и надежным» .

Гронский отталкивает зрителя от изображения в сторону неопределенных, разделяемых сообща состояний. И возникающая общность «не столько историческая, сколько... аффективная. Это память о том, о чем у нас может и не быть прямого, непосредственного знания. Это аффективная память , которая не имеет принадлежности» к сложившемуся повествованию, но вплетена в повседневную жизнь.